ПОСЛЕСЛОВИЕ

С чувством глубокой скорби сообщаем, что 6 мая 2018 года ушёл из жизни Фёдор Филиппов (Артур Ио) – поэт, прозаик, драматург, один из основателей Союза литераторов России.

Филиппов Федор Владимирович родился 11 августа 1952 года в г. Дубне. Немалая часть его жизни была посвящена спорту: в студенческие годы в МГУ играл на профессиональном уровне в теннис, привлекался в сборную страны. Тяжёлая болезнь, которую ему удалось победить в те годы, помешала спортивной и учёной карьере, но каким-то парадоксальным образом открыла творческую стезю в литературе. В последние годы жизни Фёдор Филиппов вернулся в теннис в качестве тренера подающих надежды учеников и достигших под его началом больших успехов. Кроме этого, им было создано объёмное методическое пособие по тренировочному процессу для тренеров и теннисистов высшей квалификации.

Литературная деятельность началась с сотрудничества в отделе сатиры и юмора в газете «Гудок». Один из старейших членов и основателей Союза литераторов России, Фёдор Филиппов возглавлял СОУЛ – Секцию Остро Умной Литературы), руководил семинаром СЛ РФ «Третья Среда». Несколько лет редактировал «Клуб 12 стульев» «Литературной газеты» и там же вёл семинар творческой молодёжи «Площадка молодняка».

Публиковался в различных СМИ, альманахах, сборниках. Первое лауреатское звание в области литературы получил в 1982 году – лауреат Клуба Ильфа и Петрова. Дальнейшие годы знаменовал регулярным получением всевозможных литературных наград, из наиболее значительных – премия «Золотой теленок» и премия «Словесность».

Книги Фёдора Филиппова выходили в серии «Визитная карточка литератора», приложения к альманаху «Словесность»: «Стихи для чтения», «Изданное. Книга стихотворений», «Не для средних умов» а также в других издательствах: «Отодвинуть фатум», «Завтра начинается позавчера» и другие. Выдающийся деятель культуры и искусства России.

Пусть эта мысль для нас не внове:

Жить вечно Фёдор будет в слове!

Александр Петрович-Сыров, Дмитрий Цесельчук, Владимир Кустов, Константин Никитенко, Нина Давыдова, Ольга Соколовская, Владимир Криворучко, Тамара Клейман. Правление Союза литераторов России. Члены секций СОУЛ и «Третья среда».

Артур ИО (Федор ФИЛИППОВ)

* * *

Я тихим и буйным бываю, и умным бываю, и глупым, но реже.

Я всяким бываю. И сам удивляюсь своей многоликости, блин.

Взгляну на себя, и за ликом каким-то другой, посторонний забрезжит,

А как пригляжусь повнимательней – это все я, и притом совершенно один.

Гуляю ли ясной, поры ранней осени, светлой прозрачной погодой,

И чувствую, словно со мною в компании минимум четверо, блин.

«Ребята, – воскликну, – откуда вас столько внезапно набралось народу?»

Ни слова в ответ. Что за черт? Оглянусь, а вокруг никого – я один.

За стол ли сажусь, предвкушая прием своевременный пищи в избытке,

Ложусь ли в постель, ванну с мылом приняв предварительно теплую, блин,

И кажется мне: много «я» повторяют за мною все эти попытки,

Но знаю, ведь, точно, что все альтер эго не более, чем я один.

Эх, что же за размногоенье такое, иль может быть, я ненормален?

Сходил бы к врачу, да боюсь, остальные за мною потянутся, блин.

Вот так и живу: ущипну себя за ногу – больно, – знать, материален,

А в плане моральном... Поди, разберись без бутылки – фиг-два!

* * *

Поймал я как-то барабашку,

Когда он мимо пробегал.

Схватил рукою за рубашку.

Он зыркнул глазом, и сказал:

– Ну, что ты руки распускаешь?

Спокойнее себя веди:

Я – нечисть, неужель не знаешь? –

Могу со зла и навредить!

– Да брось ты! – я ему ответил. –

Пугай-ка женщин и детей.

Нет страха в истинном поэте –

Он сам себе не без затей.

Со мной ты парень дал промашку,

Проси прощения, шутник:

Вот вставлю в стих, сложу бумажку.

Да и засуну между книг!..

Он понял, с кем имеет дело,

Отвесил вежливый поклон:

– Простите, если вас задело.

Я думал, вы… А вы!.. Пардон…

С тех пор он больше по квартире

Не шастает при свете дня,

А я сижу, бренчу на лире,

И всё нормально у меня.

* * *

Живу я не по протоколу,

Я волен в выборе вполне,

И нет особого во мне

Желанья жечь сердца глаголом.

Слух не вернет себе глухой,

Слепой, увы, не станет зрячим.

А в ситуации такой

К чему держать глагол горячим?

Я против истин не грешу,

И верю: всяк свое получит.

Хотя глагол, на всякий случай,

В кармане всё-таки ношу.

ФЁДОР ФИЛИППОВ (Артур ИО)

В небе звездном стою я в ночи,

Звезды много о чем мне молчат.

И меня они просят: Молчи! –

Скажет всё нам безмолвный твой взгляд…

Я смотрю. Сколько звезд в вышине.

Сотни жизней не хватит их счесть.

Ну а сколько не видится мне.

Но они где-то тоже там есть.

Может, это не звезды отнюдь –

Души тех, кто ходил по земле,

И окончив свой жизненный путь,

Светят в темной таинственной мгле?

Я когда-нибудь тоже дойду

До итога земного пути,

И душа, образуя звезду,

Будет также из мрака светить.

И мерцать бессловесным лучом,

Тайну вечности строго храня…

А пока я не знаю – о чем

Эти звезды молчат для меня?

* * *

Уходит год, собрав плоды

Людских потерь. Но жизнь, как прежде,

В своей бессмысленной надежде

Сажает новые сады.

Она не дура, понимает,

Что время всё равно сильней,

И глупо с ним тягаться ей,

Но всё-таки сады сажает.

И снова собирает год

Свой урожай, и вместе с этим

Младая поросль прорастет

В саду, где солнце жизни светит.

И вечный мир стоит на том.

И здесь не может быть иначе.

Когда-нибудь мы попадем

С тобою тоже под раздачу.

И наше место тут займет

Иное, молодое племя,

И без конца из года в год

Тут будут спорить жизнь и время.

* * *

Любовь рассыпалась, как снег,

И душу холодом обдало,

И всё вокруг похолодало,

И времени прервался бег.

Проспало солнце свой восход,

День не пришел на смену ночи,

И лег на землю вечный лед,

И жизнь окончилась досрочно.

Но кто-то сверху дал сигнал

Продолжить времени движенье,

И волевым распоряженьем

Досрочный отменил финал.

Проснулось солнце, и взошло

Над горизонтом на востоке,

Живительные бросив токи

В угрюмый мир, судьбе назло.

Растаял снег, и не осталось

Следа. И как теперь поймешь:

Была любовь? Или – казалось?

И в прежнем мире ли живешь?

* * *

Они уходят не прощаясь,

Не назначая новых встреч,

Назад уже не возвращаясь

И не возобновляя речь,

И недосказанное слово

С собою унося туда,

Где нет ни боли, ни стыда

И день не наступает новый.

Я тоже мог бы им сказать

Еще немало, но желанье

Моё бессильно перед дланью

Судьбы, решившей нас связать

В час испытания на прочность,

Проверить души на излом,

Пустить по жизни напролом –

И разлучить в час неурочный.

Но пусть судьба весьма сильна, -

Создать способна и разрушить, -

А не всесильна и она:

Тела подвластны ей, но души…

Каков бы ни был эпилог,

Итог земного пребыванья,

Друзья, еще я встречусь с вами,

И мы продолжим диалог.

* * *

Когда однажды я с постели

Не встану утром… Вот вопрос:

Поймет ли мир, что он понес

Невосполнимую потерю?

Поймет ли, напрягая ум

И обостряя слух могучий,

Что мной производимый шум

Входил в гармонию созвучий?

Поймет ли он, что без меня

Беднее стал, что я был нужен,

Как нота в партитуре дня?

А не поймет – ему же хуже!